«… мы нуждаемся теперь в бескорыстных и неуклонных служителях науки, которые бы твердой рукой держали и высоко поднимали светоч; которые, говоря нам о добре и нравственности – о человеческом достоинстве и чести, собственною жизнью подтверждали истину своих слов… Таков был Грановский …» /И.С. Тургенев/
В условиях реформирования любого государственного строя важное значение имеет оценка исторического прошлого бытия российской государственности. Идеи исторического правоведения были широко распространены в юридическом мире Европы, проникли они и в Россию, где в 30-70-е годы XIX в. стали господствующими. Представители отечественного исторического правоведения восприняли основные идеи западноевропейской школы, но не просто повторяли, а исходили из них, исследуя процессы образования и развития русского права. Юристам-историкам удалось доказать, что русское право развивалось органически, что в своей эволюции оно было тесно связано с сознанием, бытом, характером и судьбой русского народа. Немалая заслуга в обосновании этих положений принадлежит и выдающему русскому ученому – профессору Московского университета Тимофею Николаевичу Грановскому.
Он родился в дворянской семье в г. Орле 9 (21) марта 1813 года, умер 4 (16) октября 1855 года. В 1835 году окончил юридический факультет Петербургского университета, с 1837 года по 1839 год занимался в Берлинском университете у Л. Ранке, Ф.К. Савиньи, К. Риттера и др., изучал философию Г. Гегеля, Гиббона, Тьерри, Гизо и др., сблизился с Н.В. Станкевичем. Русская действительность, увлечение свободолюбивым творчеством А.С. Пушкина, Р. Шиллера влияли на формирование антикрепостнических настроений Т.Н. Грановского.
В 1839 году в Московском университете первым в России читал курс истории западноевропейского средневековья, заложил основы его научной разработки. Являлся профессором всеобщей истории в Московском университете (1839-1855).
Т.Н. Грановский принадлежал к числу западников, активно выступал против реакционной идеологии, полемизировал со славянофилами, подчеркивая общность исторического развития России и Западной Европы, стремился связать науку с жизнью, поставить ее на службу общественным интересам.
Показывая в лекциях закономерность и прогрессивность исторического процесса, подводил слушателей к выводу о преходящем характере крепостнических порядков, об их исторической обреченности. Прогресс он понимал идеалистически, выражение его видел, прежде всего, в развитии идей, в распространении просвещения, в «нравственном совершенствовании людей».
Уже в первых курсах, пользуясь материалами прошлого, Т.Н. Грановский выступал с кафедры университета против насилия над крепостным крестьянством, против деспотизма. Принимая диалектику Г. Гегеля, в то же время отвергал некоторые реакционные черты его философской системы; выступал против национализма, расизма; вопреки Г. Гегелю, подчёркивал историческую роль славянства, необходимость изучения жизни народов Востока. Демократические тенденции в творчестве Т.Н. Грановского, «пропаганда историей» послужили основой для его сближения с А.И. Герценом и Н.П. Огаревым, хотя Т.Н. Грановский и не достиг их уровня материалистических и революционных идей.
[1] В 1845 году вышла в свет магистерская диссертация Т.Н. Грановского «Волин, Иомсбург и Винета», в 1849 году – докторская диссертация «Аббат Сугерий», в 1847-48 гг. – обозрение «Историческая литература во Франции и Германии в 1847 г.», ряд рецензий на русские исторические труды, а в 50-е годы начал работать над учебником всеобщей истории.
[2]Велика роль Т.Н. Грановского в просвещении, как историк он покорял аудиторию не только ораторским талантом и глубокой разработкой исторических проблем, но и идейной направленностью лекций. Он подчеркивал необходимость изучения истории народа, одного «из самых живых вопросов современной науки». С нищетой и «пауперизмом», с обезземеливанием крестьян, с восстаниями рабов и колонов связывал кризис поздней Римской империи. Яркие картины феодального быта, рассказы о тяжкой судьбе рабов или французских вилланов наталкивали слушателей на сопоставление с русской крепостнической деревней.
Проявляя интерес к истории средневековых городов, Т.Н. Грановский подчеркивал их внутренние социальные противоречия, с особым интересом изучал так называемые переходные эпохи. В лекциях 1845 года отмечал неизбежность таких исторических периодов, когда противоречие «может быть уничтожено только насилием». В то же время опасался решительных революционных действий народа и, полемизируя с Н.Г. Белинским, отдавал предпочтение не якобинцам, а жирондистам. Крестьянскую войну в Германии оценивал как крупнейшее выступление крестьян, с сочувствием говорил об их «ужасной участи» после поражения восстания, однако решительный характер действий восставших, радикализм идей Мюнцера смущали Т.Н. Грановского. Эта же противоречивость сказывалась в оценке роли государства в развитии общества, в идеализации отдельных государственных деятелей, в попытках увидеть в рыцарстве и церкви силы, способные смягчить антагонизм между феодалами и крестьянами. Т.Н. Грановский внимательно изучал конституционные формы правления, выступал против монархического деспотизма, обличал католическую церковь, душившую просвещение и науку.
[3]Т.Н. Грановский в конце 40-х годов, в условиях развития общественной мысли в России и революционных событий на Западе, переживает творческий подъём, ростет полемичность его лекций, в них усиливается внимание к проблемам социальной и экономической истории, к народу, как создателю богатств «для немногих», борцу против национального порабощения. Возмущаясь расправой реакции с французскими пролетариями в 1848 году, с особой силой прозвучали его слова в защиту крепостного крестьянства, против принижения человеческой личности, против гонения на свободную мысль. «… Встречая Грановского на кафедре, - писал А.И. Герцен, - становилось легче на душе. “Не все еще погибло, если он продолжает свою речь”, - думал каждый и свободнее дышал».
[4]Следует присоединиться к точке зрения З.А. Каменского о месте Т.Н. Грановского среди общественных сил 40—50-х годов XIX века. «Его нередко относили, особенно в период после его споров и расхождений с А.И. Герценом, Н.П. Огаревым и В. Белинским в 1846 г., к числу русских либералов. Но мы уже говорили о том, что русский либерализм сложился после смерти Грановского. В более раннее время, когда либерализм только еще зарождался и формировался, к нему относили представителей самых разнообразных течений. Т.Н. Грановский не может быть отнесен к числу либералов типа В.П. Боткина, Н.X. Кетчера, Е.Ф. Корша и других. Деятель Просвещения, которое в эти годы заканчивало цикл своего развития, когда складывались другие направления русской общественной мысли — революционный демократизм и либерализм (причем первый сформировался в России на полтора-два десятилетия раньше второго), Т.Н. Грановский не примкнул ни к тому, ни к другому. Но как просветитель, он в большей мере тяготел, особенно в своей философии истории, к революционным демократам, чем к будущим либералам, критикуя некоторых из них. … Противоречивость его позиций определила и особый характер его воздействия на русскую общественную мысль 40-50-х годов XIX века.
[5]
[1] См.: Асиновская С.А. Грановский Т.Н. - М., БСЭ, 3-е изд. Т. 7. С. 253.
[2] См.: Асиновская С.А. Грановский Т.Н. //Советская историческая энциклопедия. - М., 1963. Т. 4. (Стлб. 697-699).
[3] См.: Асиновская С.А. Грановский Т.Н. //Советская историческая энциклопедия. - М., 1963. Т. 4. (Стлб. 698).
[4] Герцен А.И. Собр. соч. Т. 9. - М., 1956. С. 122.
[5] Каменский З.А. «Т.Н. Грановский». - М.: Мысль, 1988. С. 30 и др.
