С воспроизводством населения напрямую связаны качественные его характеристики, которые тем не менее можно проследить в количественных показателях. Так, непрерывно растет число врожденных аномалий: в расчете на 1000 населения РФ они выросли с 0,7 до 1,2 в 1990-1997 гг. Количество бесплодий увеличилось с 41,9 тыс. в 1990 г. до 46 тыс. в 1997 г., осложнений беременности, родов и послеродового периода - с 1314,7 до 1573,4 тыс. за тот же период. Если сравнить с более ранним периодом, то, к примеру, число анемий при родах выросло с 19,6 на 1000 родов в 1980 г. до 65,1 в 1990 г. и до 249,2 в 1997 г. , т.е. за 18 лет почти в 13 раз. Вообще только половина родов в 90-е гг. XX века протекали нормально, а в конце 90-х гг. число таковых сократилось до 36 процентов. У более чем половины беременных женщин имелся
диагноз: анемия из-за отсутствия полноценного питания и авитаминоза.  Отсюда и рост числа родившихся детей больными или заболевшими (не считая недоношенных). Таких по России насчитывалось 169 тыс. в 1980 г., 288,6 тыс. в 1990 г. и 419,2 тыс. детей в 1997 г. За четыре года, с 1994 по 1998 г., недоношенных детей стало на 10 процентов больше.
Снижение качественных показателей развития населения, впоследствии воспроизводящихся следующими поколениями, непосредственно связано с ухудшением здоровья матерей, состояния окружающей среды, ухудшением питания и социально-бытовых условий, со стрессами, с ростом алкоголизма и наркомании. Например, количество состоящих на учете в лечебно-профилактических учреждениях РФ больных с диагнозом "алкоголизм" и "алкогольный психоз" увеличилось с 462 в 1970 г. до 1791 в 1990 г. и 1595 на 100 тыс. населения в 1997 г., с диагнозом "наркомания" и "токсикомания" - с 7,9 на 100 тыс. населения в 1970 г. до 23,6 в 1990 г. и 90,4 в 1997 г. А сколько еще не учтено статистикой? Чрезвычайно тревожны данные медицинской статистики: в 1998 г. уровень заболеваемости наркоманией среди подростков в 2 раза превышал аналогичную заболеваемость всего населения, а токсикоманией - в 8 раз. Средний возраст начала употребления алкоголя в стране снизился среди мальчиков до 12,5 года, среди девочек - до 12,9 года, приобщения к токсико-наркотическим веществам- соответственно до 14,2 и 14,6 года . В 1992-1997 гг. число больных наркоманией детей выросло в 19,3 раза. На рубеже веков наркомания стала еще стремительнее распространяться в России, в начале 2001 г. медики заговорили уже об эпидемии наркомании, а также СПИДа.
Вообще здоровье населения находится в критическом состоянии; сказались нервные перегрузки, неполноценное питание, а порой недоедание, ухудшение экологии, развал системы здравоохранения. Причем, как замечают медики, население все в меньшей степени обращает внимание на состояние своего здоровья, все меньше прибегает к вакцинации (некоторое улучшение наметилось лишь в 1999 г.), реже обращается за медицинской помощью (в том числе за недостатком средств на платные услуги). Население России вообще имеет слабую ориентацию на самосохранительное поведение , что в свое время сыграло не  последнюю роль в незавершенности эпидемиологического перехода в нашей стране, стагнации, а затем и росте общей смертности населения с конца 60-х гг.
По мнению специалистов, на здоровье, следовательно, качество населения, последующее демографическое развитие оказывают влияние следующие основные факторы: условия жизни (на 55 процентов), состояние окружающей среды (25 процентов), генетические факторы (20 процентов), здравоохранение (15 процентов) . По уровню здоровья Россия опустилась в 1994 г. на 68-е место в мире . Именно “снижение уровня индивидуального здоровья, а также сверхсмертность мужчин преимущественно от “неестественных” причин привели в России к явлениям депопуляции” . К концу 90-х годов прошлого столетия ситуация отнюдь не улучшилась. По оценке участников 52-й Всемирной ассамблеи здравоохранения, проходившей в октябре 1999 г. в Женеве, ухудшение состояния здоровья населения России “не имеет прецедентов, если говорить об индустриально развитых странах в мирное время” .
В последние годы заметно растет в стране инвалидность, вызванная такими болезнями, как злокачественные новообразования, туберкулез, психические расстройства, болезни эндокринной системы. С конца 80-х гг. по 1992 г. увеличение составило 70 процентов . Несмотря на то, что с середины 90-х гг. рост числа впервые признанных инвалидами сменился некоторым снижением (в 1990 г. впервые признаны инвалидами по РФ на 100 тыс. населения 61,5, в 1995 г.- 91,1, в 1997 г.- 77,7), рост числа инвалидов в трудоспособном возрасте продолжился (на 100 тыс. населения впервые признаны инвалидами в 1995 г. 37,7, в 1997 г.- 48,4 человек трудоспособного возраста). Неуклонно растет и количество детей-инвалидов до 16 лет, получающих социальные пенсии: таких на 10 тыс. детей было 16,5 в 1980 г., 43,1 в 1990 г., 136,6 в 1995 г. и 179,7 в 1997 г. Конечно, эти цифры не отражают реальную картину. При этом, как отметил директор научного центра “Здоровье детей” А.А.Баранов, диагноз 70 процентов инвалидов детства связан с отсутствием дородовой охраны здоровья.
Резко повысилась заболеваемость социально обусловленными болезнями, например, активным туберкулезом: в 1997 г. по стране впервые был установлен данный диагноз у 108,2 тыс. человек, в расчете на 100 тыс. населения число больных подскочило с 34,2 до 74,0 за 1990-1997 гг. При этом заболеваемость женщин активной формой туберкулеза выросла с 18,3 тыс. в 1985 г. до 25,2 тыс. в 1997 г. У нас туберкулезом заболевают в 10 и более раз чаще, чем в западных странах. Вместе с беднейшими африканскими и азиатскими государствами РФ вошла в “черный список” 15 самых неблагополучных по туберкулезу стран. Напомним, что в местах заключения в 1999 г. находилось порядка 100 тыс. больных туберкулезом, из них 20 тыс. человек больны практически лекарственно-устойчивой формой туберкулеза, а смертность от туберкулеза там в 42 раза выше, чем среди остального населения . Ухудшается психическое здоровье населения.             По данным Минздрава РФ, за последние 10 лет психическая заболеваемость в стране увеличилась в 1,5 раза, от 30 до 50 процентов населения находится в пограничном состоянии. Согласно официальным данным в 1994 г., число первичных больных психическими расстройствами составило из расчета на 100 тыс. человек по стране 91,2 . В 1996 г. всего психических расстройств было зафиксировано 305,5 тыс. У 31,5 процентов подростков наблюдались психические расстройства, у 33 процентов – умственная отсталость и психопатия . Однако по словам президента Ассоциации детских психиатров и психологов А.А. Северного, в настоящее время уже в возрасте до 3 лет 9,6 процентов детей имеют явную психическую патологию, а среди школьников распространенность нервно-психических расстройств достигает 70-80 процентов. Среди детей-бродяг, число которых в последнее время лавинообразно растет и уже достигает 2 млн., психически здоровыми могут быть признаны не более 6 процентов . При этом состояние психиатрической помощи в стране крайне неблагополучно. Некоторое уменьшение впервые диагностируемых психических расстройств к концу 90-х гг. (на 100 тыс. населения они снизились с 108,5 до 90.5 в 1990-1997 гг.) может быть объяснено и такими причинами, как худший учет больных, добровольность постановки и снятия с учета, закрытие ряда специализированных кабинетов и учреждений.
Серьезную озабоченность вызывают темпы роста венерических заболеваний, особенно среди подростков. Заболеваемость сифилисом выросла за 1995-1997 гг. с 177,2 до 277,6 случаев с впервые установленным диагнозом на 100 тыс. населения . По словам тогдашнего российского министра здравоохранения Т. Дмитриевой, открывавшей II Национальную ассамблею “Охрана здоровья матери и ребенка”, число детей, больных сифилисом, увеличилось в стране с 1989 по 1998 г. в 45 раз, в то время как среди взрослых распространенность данного заболевания выросла в 30 раз . В том же докладе прозвучало, что ежегодно около 300 тыс. призывников признаются негодными к службе в армии по состоянию здоровья, в большинстве своем из-за психических расстройств, умственной отсталости, психопатии. Все больше подростков гибнет от несчастных случаев, травм, отравлений, самоубийств. По темпам роста смертности подростки догнали 65-70-летних. Число суицидов увеличивается в России с конца 80-х гг.; в 1998 г. на 100 тыс. населения приходилось 36 самоубийств. За последнее десятилетие смертность от самоубийств среди детей и подростков выросла на 100 процентов, в 1996 г. покончили с собой 2756 детей и подростков, уже отмечаются самоубийства детей 5-9 лет , что говорит само за себя.
По словам министра здравоохранения, лишь 10 процентов подростков можно отнести к практически здоровым , что в значительной степени объясняется состоянием здоровья их родителей, в особенности женщин, о чем уже шла речь, у 60 процентов которых отмечаются различные хронические и соматические заболевания. Как и 100 лет назад, для нас остается актуальной мысль о том, что “население, существующее впроголодь, а часто и вовсе голодающее, не может дать крепких детей, особенно если к этому прибавить те неблагоприятные условия, в каких, помимо недостатка питания, находится женщина в период беременности и вслед за нею” .
Критическая ситуация со здоровьем населения находит свое яркое выражение в росте младенческой смертности. Несмотря на снижение абсолютного числа рождений, обычно приводящего к уменьшению показателей перинатальной и детской смертности, этого не произошло в первой половине 90-х годов. В  1990-1994 гг. она повысилась с 17,4 до 18,6 ‰ , что по сравнению с развитыми странами выше в 4-5 раз. С середины 90-х гг. смертность детей первого года жизни стала снижаться: с 18,1 до 17,2 в 1995-1997 гг. В 1999 г., по сообщениям СМИ, уровень смертности вновь повысился. Причинами младенческой смертности в РФ послужили в конце 90-х гг., по данным Госкомстата, врожденные поражения центральной нервной системы (20,4 процентов), врожденные пороки (20,5 процентов), хотя по-прежнему самой распространенной причиной смерти новорожденных оставались респираторные и инфекционные заболевания. На Всероссийской конференции “Гражданское общество - детям России”, проходившей в Москве в марте 2001 г., было отмечено, что сейчас перинатальная смертность у нас выше, чем смертность из-за онкологических заболеваний, прозвучали также такие тревожные цифры: в 3 раза выросло число детей с заболеванием рака мозга из-за отсутствия йодистой программы питания, наличие же такой программы способно снизить смертность детей первого года жизни в 2 раза.
Еще больше мы отстаем от экономически развитых стран по уровню смертности детей старше одного  года: с 1991 г., впервые после Великой Отечественной войны, наблюдается его повышение. В стране ежегодно умирает около 60 тыс. детей, в 17 процентов случаев - из-за несвоевременной медицинской помощи. Причиной смерти каждого пятого ребенка были травма или несчастный случай; от этих причин умирали в расчете на 100 тыс. детей 62 на первом году жизни, 30 - в возрасте 1-4 лет, 28 - 5-9 лет, 24 - 10-14 лет, 64 - 15-17 лет. Лишь в 15-25 процентов случаев была оказана своевременная медицинская помощь при несчастных случаях и травмах . Здесь возникает вопрос о современном состоянии нашего зравоохранения, о путях снижения детской и общей смертности, которые должны стоять в центре государственной демографической политики. То, что ее нет в России, свидетельствует статистика (хотя говорить о ее полноте не приходится). Уже говорилось о ситуации с психиатрической помощью. Можно добавить, что лишь 10 процентов детей, нуждающихся в ней, получают ее в государственной системе здравоохранения . Даже в Москве теми или иными видами медицинской помощи охвачено не более 10-15 процентов детей с серьезными нарушениями физического или психического развития . Разрушена наркологическая, психиатрическая, санитарно-эпидемиологическая службы и т.д. Да мало ли, что еще разрушено под горячую руку, да в результате шоковой терапии.
Оставляя в стороне рассмотрение первоочередных мер по спасению населения (необходимость их совершенно очевидна, исходя даже из официальной статистики, но это тема отдельного разговора), заметим, однако, что все это "провисает" в нынешних экономических условиях. О каком увеличении рождаемости, переходе с суженного на простое воспроизводство населения может идти речь, если население голодает. В октябре 2000 г. в программе одного из каналов российского телевидения рассказали о доме-интернате Борисоглебского района Ярославской области, работники которого чудом спасли мальчика двух лет от страшной дистрофии, второго оголодавшего ребенка выходить не смогли: мать кормила их комбикормом, поскольку больше нечем было кормить, ферма давно развалилась. Многие дети постарше сами просятся в интернат, там они могут получить питание и одежду. К сожалению, такова ситуация во многих регионах страны. Как сказал один из членов президиума РАМН в июне 2000 г., медицинские работники уже с начала реформ наблюдают существенное ухудшение показателей физического развития школьников, за эти годы число их с дефицитом массы тела возросло в 1,5 раза, частота функциональных нарушений и хронических болезней - на 20 процентов. Из года в год снижается потребление основных продуктов питания. Ниже черты бедности (подчеркнем, нашей черты) живут более трети населения страны, по официальным данным, по неофициальным - порядка 50-60 процентов. Как сообщила первый вице-премьер правительства Москвы Л. Швецова, доходы малоимущих в столице, ситуация в которой не из худших по стране, были меньше доходов богатых в начале 2000 г. в 63 раза, 52 процентов горожан не имели прожиточного минимума. Проблема влияния социально-экономической дифференциации на уровень смертности в России 90-х гг. имеет особую значимость ввиду резкого социально-экономического расслоения общества .
Итак, на развитии населения сказались помимо долговременных тенденций снижения качества населения и изменения демографического поведения резкое падение для многих россиян уровня жизни, перемена социального статуса, развал системы здравоохранения, требовавшей реформирования, но не уничтожения. Безусловно, перечень причин можно продолжить. Возвращаясь же к вопросу о “цене” реформ для населения (отнюдь не праздному, поскольку его осмысление может помочь обществу и государству выйти из патовой ситуации), обратимся к избранному пути реформирования нашего села: была сделана ставка на фермерское хозяйство в противовес колхозам и совхозам. Практика оказалась весьма плачевной. И не только из-за тех конкретных ошибок, каких было великое множество, но  из-за несостоятельности самого подхода. В этой связи позволю себе несколько отойти от предмета исследования и сослаться на книгу известного американского ученого-экономиста Джереми Рифкина “Конец работе: сокращение рабочей силы в глобальном масштабе и начало послерыночной эры” (Нью-Йорк, 1995), получившую высокую оценку экономистов, среди которых лауреаты Нобелевской премии В. Леонтьев и Р. Хейлбронер. В ней автор убедительно показал, что ведущую роль в сельскохозяйственном производстве США играют отнюдь не мелкие семейные фермы (столь превозносимые нашими “младореформаторами”), а исключительно крупные высокомеханизированные предприятия (и это лишь начало технологической революции в сельском хозяйстве). Так надо ли было разрушать рентабельные хозяйства, полностью отказываться от планового метода хозяйствования и т.д.? Интересен для нас и вывод относительно экономической теории “технологии просачивания” (основной постулат ее - спрос рождает предложение), на которой хотя и базируется современная экономическая политика тех же США, но которая уже давно вызывает серьезные сомнения в ее пригодности в нынешних условиях, не раз проверенные практикой . Заметим, что все эти “устаревшие” подходы были апробированы в России, в итоге мы изначально не могли рассчитывать на позитивный результат и лишь усугубили глубочайший социально-экономический кризис (и как следствие, усилили демографический кризис).
То, что социально-экономические факторы имеют тесную взаимосвязь с демографическими, уже давно и многократно доказано. Здесь возникает скорее вопрос ее интерпретации. В этом плане представляется неуместным говорить об обратной зависимости между уровнями рождаемости и благосостояния (наблюдаемой в условиях стабильности), когда речь заходит о современной России. Во-первых, правильнее было бы говорить о связи смертности и резкого обнищания значительной части населения. Во-вторых, стоило бы изучить влияние нынешнего социально-экономического кризиса на ускорение снижения рождаемости в стране. К примеру, многие россияне не могут поддержать свое здоровье, находящееся в прямой зависимости от рождаемости населения. Сегодня расходы на отечественное здравоохранение составляют не более половины от минимально необходимых, снижается объем бесплатных медицинских услуг, которые все более становятся недоступными для значительной части населения. Так, согласно результатам социологического исследования бедности в России, четверть опрошенных семей практически не имела финансовых ресурсов для реализации своих медицинских нужд, среди бедных семей таких было 40 процентов . Было бы утопичным, к примеру, рассчитывать на реализацию молодыми семьями своих демографических планов, если те не имеют нормального либо вообще какого-либо жилья, не получают своевременно даже мизерные детские пособия, не имеют стабильного заработка и т.п.
В то же время мировая и отечественная практика показывает, что демографическая политика, являющаяся частью общей социально-экономической политики государства, способна оказать влияние на воспроизводственные процессы. Вспомним, как в начале 80-х гг. XX века стимулирующие меры такой политики (увеличение пособий при рождении ребенка, сроков оплачиваемого и неоплачиваемого отпусков по уходу за ребенком и др.) привели к повышению рождаемости; хотя они и не были своевременны, отмечено усиление демографических волн. Определенное влияние на снижение смертности в стране оказала и антиалкогольная кампания. Беда лишь в их краткосрочности и недостаточной продуманности при осуществлении. Сейчас же у нас вообще не проводится демографическая политика, если не сказать больше. Последнее относится к миграционной политике, которая во время существования Федеральной миграционной службы РФ осуществлялась (единственная из составляющих общей демографической политики страны), но путем проведения мероприятий, не отвечавших в целом национальным и геополитическим интересам России. В частности, наша малозаселенная страна была и остается крайне заинтересованной в привлечении иммигрантов, в особенности так называемого русскоязычного населения, адаптация которого наиболее проста. Лишь благодаря миграционному приросту, уменьшающемуся, к сожалению, в последние годы, удавалось не так стремительно терять население за счет естественной его убыли. Однако практически проводилась политика по сдерживанию иммиграции в Россию вместо того, чтобы всячески ее стимулировать. Не нашли ничего лучшего, как ликвидировать министерство, слив его с другим, тогда как следовало бы активизировать миграционную политику, конечно, пересмотрев прежде ее цели и методы. Кстати, активную миграционную политику в условиях депопуляции осуществляют немцы, на пример которых мы уже ссылались ранее.

Таким образом, следует констатировать отсутствие в настоящее время продуманной демографической политики в России, хотя необходимость ее очевидна, накоплен значительный позитивный и негативный (что также весьма важно) опыт ее проведения. Цели такой политики вытекают из того бедственного положения, какое ныне наблюдается в развитии населения страны. Не претендуя на полноту их описания, отмечу, что это прежде всего задача снижения смертности российского населения, в особенности населения трудоактивных возрастов и детей. Это также ряд срочных мер по улучшению ситуации со здоровьем населения, следовательно, по организации здравоохранении, его финансированию. Кроме того, это решение вопросов в сфере социального обеспечения, способных поддержать население в кризисных условиях и таким образом снизить смертность и темпы понижения рождаемости; причем из-за нехватки средств можно было бы сделать акцент на переобучение, стимулирование малого и среднего предпринимательства, предполагающего грамотную налоговую политику. Если же говорить о стратегических целях социально-демографической политики, то они определяются прежде всего задачами повышения качества населения, сглаживания демографических волн, создания таких условий, которые позволили бы каждой семье свободно осуществлять прокреативные функции, т.е. иметь столько детей, сколько хотела бы семья, что подразумевает под собой и материальное основание такой свободы. Заметим, что в настоящее время находятся “горячие головы”, огульно ругающие планирование семьи, ратующие даже за запрет абортов, забывая при этом о правах человека, о праве свободы выбора, да и том, что это усугубит ситуацию, приведет к еще большему числу социальных сирот и т.д. В ходе разработки демографической политики, которая должна стать неотъемлемой частью общей социальной политики, придется учитывать особую ситуацию в развитии населения, что предполагает выработку экстренных мер по ее выправлению. В противном случае, образно выражаясь, можно будет сказать, что промедление смерти подобно.