Констатация падения нравов в обществе, деформации культурных ценностей, разрушения культурных традиций стала привычна как для СМИ, так и для многочисленных выступлений, в том числе и на властном уровне. Хорошо, если данное обстоятельство лишь отражает растущую обеспокоенность здоровой российской общественности за состояние и перспективы развития российской культуры. На самом деле деформация касается глубинных основ морали нашего общества, понимания того, что есть польза, благо для человека, общества и государства, а что - вред, опасность, зло. Дуальная очевидность добра и зла характерна, в первую очередь, для социальной среды, так называемого «культурного бомонда» сферы шоу бизнеса, «политического бомонда» и в значительной степени - российской «бизнес-элиты», имеющей широкий выход на СМИ.
Один из представителей этой среды, известный своей проповедью матерного сленга, ведет передачу «Апокриф» на канале «Культура». Другой – «без комплексов», не менее «известный писатель и политический деятель» Э. Лимонов, тоже не сходит с экранов ток-шоу центрального телевидения. Завуалированная деформация культурно-нравственных ценностей очевидна в авторской программе М.Е. Швыдкого «Культурная революция». Так, тема одной из его передач звучит: «Может ли суд в России быть справедливым?». Подбор участников и умелое манипулирование их выступлениями подводят зрителя к главной идее: «Суд в России не может быть справедливым в принципе, потому что судьи вынуждены основывать свои решения на действующем российском законодательстве».
Негативные последствия внедрения в общественное сознание этой идеи, несмотря на ее абсурдность, нельзя недооценивать. Бывший министр культуры Российской Федерации своими действиями эпатажно и легко компрометирует не только институт судебной власти, но ставит под сомнение способность российских законодательных органов принимать справедливые законы. Ведь, если следовать логике телепередачи, соблюдение законов порождает несправедливость, что, в свою очередь, безнравственно. Следовательно, нарушение законов морально оправдано.
За многочисленными примерами стоят три вопроса и, как следствие – три проблемы:
1. Насколько деформация нравственных ценностей в сознании отдельных людей и в обществе в целом может представлять опасность для демократии и российской государственности?
2. В чем причины падения нравов современного общества?
3. Какие должны быть созданы государственно-правовые и общественные механизмы для восстановления культурно-нравственных ценностей?
Сложившаяся в российской «культурной элите» практика, позволяющая публично глумиться над общественной моралью, «с благодарностью» принимать от лиц, скрывающихся от правосудия за границей, подарки и награды, не может быть признана нормальной. Кто в России должен защищать культурно-нравственные ценности?
Поскольку ч. 3 ст. 55 Конституции РФ допускает возможность ограничения прав и свобод человека и гражданина только федеральным законом и в той мере, в какой это необходимо, в целях защиты нравственности, то следует полагать, что таким субъектом является публичная власть. Ведь именно ей делегировало общество право выступать от своего имени, представлять интересы целого, создавать благоприятные условия для общественного развития.
Невмешательство власти в процессы демонтажа культурно-нравственных ценностей предопределено многими причинами. Возможно, что отдельные должностные лица, обязанные в силу своего статуса реагировать на факты, посягающие на общественную нравственность, не могут этого делать в силу недостаточной профессиональной, правовой и философско-теоретической подготовки. Не исключено также, что властвующий субъект, в силу отсутствия у него самого должных культурно-нравственных личностных качеств, в повседневной жизни сам допускает такие действия, а потому его участие в полемике неизбежно еще сильнее скомпрометирует его. Между тем можно утверждать, что:
- никакие, самые совершенные законы, демократические институты и правовые механизмы не дадут положительного результата, если у власти оказываются люди безответственные и корыстолюбивые. Отсутствие у представителей власти необходимых нравственных качеств делает их потенциально опасными для общества и государства;
- нет ничего более разрушительного для общественной морали и нравственности, чем бездеятельность власти там, где она должна действовать, и вмешательство власти в общественную жизнь там, где это недопустимо;
- личные и общественные нравственные ценности подвергаются жесточайшей деформации, если в системе власти становятся нормой бюрократизм и вымогательство;
- аморальное поведение лиц, реализующих публично-властные функции, компрометирует институты власти, подрывает доверие к власти со стороны граждан и общественности, порождает в обществе правовой нигилизм.
В данном порочном круге даже самые демократические государственно-правовые институты при их реализации начинают выполнять деструктивные функции.
В системе отношений «власть – общество – власть» субъектом, осуществляющим последовательное и постоянное регулирование отношений во всех сферах общественной жизни, является именно публичная власть. Общество же, согласно установленному конституционному порядку, влияет на власть периодически, только в периоды избирательных кампаний. Следовательно, чтобы разорвать порочный круг, нужно подвергнуть более тщательному анализу именно институты власти и систему ее отношений.
Вопреки устоявшемуся мнению, Конституция РФ не устанавливает разделения государственных органов «на три ветви власти»: законодательную, исполнительную и судебную. Власть как категория, употребляется в данном контексте в единственном числе, то есть, она едина. Но процесс ее осуществления предполагает ее разделение по функциональному признаку. Категория же самостоятельности применяется не к функциям власти, а к органам, реализующим данные функции.
И так, функционально власть как единое целое системно взаимосвязана и взаимообусловлена, а ее «ветви» самостоятельны. Но «ветви» всегда ассоциируются с наличием «ствола», от которого они должны «ответвляться». Что же тогда является «стволом власти»? Для согласованного функционирования ветвей власти требуется объединяющий их координирующий орган, также обладающий властью. Таким органом является Президент РФ.
Конституция РФ предусматривает самостоятельные властные полномочия Президента РФ, осуществляющего взаимодействие всех органов государственной власти. Предусмотрены также относительно самостоятельные функции Центрального банка РФ и Генерального прокурора РФ. В дополнение к этому, принятый в соответствии с Конституцией РФ Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" устанавливает достаточно широкие властные полномочия Центральной избирательной комиссии РФ и соответствующих комиссий субъектов Российской Федерации, которые также образуют относительно самостоятельный институт избирательной власти. Ко всему прочему Конституция РФ установила институт негосударственный власти, а именно - местное самоуправление (муниципальная власть).
Таким образом, функционально государственная власть имеет семь относительно самостоятельных институтов, обеспечение согласованного взаимодействия которых возлагается на Президента РФ. Власть подразделяется на федеральные органы власти, органы власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления. Государственными являются только два первых уровня, органы местного самоуправления образуют самостоятельный институт муниципальной власти. Данный структурный анализ системы власти позволяет более четко соотнести роли федеральной, региональной и местной публичной власти в формировании культурных традиций и социальных трансформаций в России в целом и отдельных ее регионах.
Как известно, суть публичности власти в том, что реализацию своих властных функций она осуществляет открыто, гласно, исходя из интересов государства, а также всех граждан, добровольно делегировавших ей данное право («публично, от имени и в интересах всех»). Следовательно, граждане, общественность должны иметь возможность контролировать, насколько честно и справедливо уполномоченные властью должностные лица выполняют свои властные функции.
Современные условия, международные противоречия, борьба за выживание различных социальных систем не позволяют публичной власти действовать абсолютно открыто. Существует режим государственной тайны, предусмотрены иные ограничения на использование информации, которая может затрагивать чьи-либо интересы (служебная тайна, тайна следствия и т. п.). Поэтому общественность в полной мере не может быть реальными наблюдателем за всей деятельностью публичной власти. Она вынуждена доверять власти. Уровень доверия общества к власти может быть показателем нравственных качеств власти. Но проблема заключается в том, что на сегодняшний день отсутствуют какие-либо правовые механизмы для реализации права общественности на официальную оценку действий того или иного должностного лица, поведение которого в процессе реализации им властных полномочий не вписывается в нравственно-этические нормы.
Сравнительный анализ фактической публичности федерального и регионального уровней власти приводит к парадоксальным выводам. Оказывается, что региональная политическая элита, вопреки тому, что находятся гораздо ближе к гражданам, жителям регионов, более закрыта от общества и отдельных граждан, чем федеральная. Жители регионов гораздо больше знают о профессиональных и личных качествах лиц, занимающих государственные должности Российской Федерации, чем представителей своей региональной власти.
Центральные СМИ, в первую очередь - телевидение, постоянно освещающее решаемые федеральной властью проблемы, дают возможность гражданам услышать мнение специалистов и различных экспертов по принимаемым решениям. Конкретные представители власти регулярно приглашаются на телепередачи, где они раскрывают свои взгляды, убеждения, компетентность. Это позволяет гражданам формировать о них личное мнение. Региональные СМИ таких возможностей в регионах не имеют, что, надо полагать, вполне устраивает местную политическую элиту, которая зачастую предпочитает оставаться в тени. В средствах массовой информации регионов, в лучшем случае, констатируется сам факт действий региональной власти: такой-то «посетил…», «вручил…», «заслушал…», «выступил…» и т. д. Характер проблем, столкновения мнений и пр. остаются «за кадром». Региональные руководители, как правило, не участвуют в публичной полемике с политической оппозицией. Информация доводится до общества дозировано, в нужном ракурсе и интерпретации, а в результате: «как мы решим», так «пипл и скушает». Такая ситуация не может не развращать власть.
На сегодняшний день единственным сдерживающим злоупотребления власти фактором является Уголовный кодекс РФ, хотя, бюрократизм, например, вообще не подпадает под действие уголовных запретов. Принимая то или иное сомнительное решение, должностные лица, в основном, заботятся, чтобы в их действиях «не было криминала». Вопросы этического свойства, как правило, ограничителями не являются и не влекут за собой никаких правовых или общественно-политических последствий.
Разве не по этой причине у многих высокопоставленных лиц близкие родственники вдруг обнаруживают в себе гениальные способности к бизнесу и за короткое время делают огромные состояния? Общественное мнение будоражат истории о баснословных гонорарах за ненаписанные книги, «дачных делах», «оборотнях в погонах», рейтинги самых богатых людей России, где мелькают известные чиновничьи фамилии и т.д. И нет никакой официальной нравственной оценки, которая обозначила бы позицию власти или позицию общества! Нет и законодательного механизма пресечения...
Не следует подменять нравственную оценку лиц, действия которых нарушают этические нормы, юридической оценкой о виновности правонарушителя, которую может осуществлять только суд. Нравственной оценке могут подвергаться любые действия: как неправомерные, так и те, которые не подпадают под уголовно-правовые запреты, а также правомерные действия, если они затрагивают такие понятия как чувство долга, ответственности, честности, порядочности, любви к своему отечеству, человеколюбие и т. п. Как принцип, презумпция невиновности применяется только в сфере уголовной и административной ответственности. Нравственная оценка может даваться любым человеком, но авторитет ее будет определяться статусом оценивающего субъекта. Вот почему так важно, чтобы был такой субъект, который бы имел моральное право говорить от имени российского общества. Думаю, на федеральном уровне таким субъектом могла бы стать Общественная палата. Но этот вопрос пока не внесен в предмет ее интересов. На уровне субъектов Российской Федерации и муниципальных органов власти таких общественных органов нет.
Вывод напрашивается сам собой: нужен правовой механизм, который бы сделал значимым нравственно-этические аспекты деятельности власти и поведения конкретных должностных лиц, хотя понятно, что данная проблема не может быть решена посредством принятия какого-либо правового акта, предписывающего всем должностным лицам сделать свою деятельность более прозрачной, повысить культуру реализации властных функций и стать нравственными людьми. Представляется, что в данном случае необходима совокупность организационно-правовых, политико-воспитательных и теоретико-прикладных мер, которые бы реально могли изменить ситуацию.
Например, у кадровых органов должны быть правовые основания для отказа в принятии на государственную или муниципальную службу лиц, обладающих низкими морально-этическими качествами. Как следствие, должны быть научно обоснованные и легитимные методики соответствующего морально-нравственного диагностирования претендентов. У работодателя должны быть правовые основания для прекращения контрактных отношений с лицами, действия которых признаны нарушающими нормы нравственности. У избирательных комиссий должны быть правовые основания для отказа в регистрации кандидатов, моральный облик которых несовместим с реализацией функций публичной власти и т. д.
При этом закономерно возникает вопрос, а кто должен определять, что этично, а что неэтично в рамках реализации должностным лицом той или иной властной функции? Данный вопрос предполагает оценочную деятельность, а оценка, как известно, всегда субъективна. Кому можно доверить такую мощную «дубинку», которая сама может стать инструментом политических интриг и расправ? Таким субъектом оценки может стать только независимая, обладающая непререкаемым нравственным авторитетом в обществе, наделенная необходимыми правами и возможностями общественная комиссия по этике, которая бы функционировала как институт гражданского общества. В данную комиссию могли бы войти представители от общественных организаций и духовенства, работники бюджетной сферы, представители от государственных и муниципальных служащих и от предпринимателей. Главное, чтобы жизненный опыт, нравственные и деловые качества, образование и гражданская позиция представителей позволяла бы им вырабатывать авторитетное оценочное суждение об этичности или неэтичности поступка того или иного лица, в отношении которого официально возбуждена соответствующая процедура.
Культура власти, открытость и обоснованность ее решений, минимизация злоупотреблений со стороны должностных лиц, безусловно, укрепят доверие граждан к институтам власти.
