В задачу данной статьи не входит содержательный анализ Конституции РФ, поэтому ограничимся лишь ретроспективным анализом этапов конституционного процесса.

Если сопоставить два проекта Конституции РФ (проект Конституционной комиссии и проект Конституционного совещания) то, на наш взгляд, распространенные выводы о том, что «не бывает идеальной Конституции»[1], являются ошибочными и предлагаются из тактических соображений. На наш взгляд, наоборот, необходимо рисковать, давая оценку нормативному правовому акту, в том числе и российскому Основному закону. Окончательный проект Конституции, подготовленный Конституционной комиссией Съезда народных депутатов России за три года - это действительно, как отмечено в научной литературе, удачный результат  «титанической» работы. Так называемый «Румянцевский проект», безусловно, лучший и намного более сбалансированный (в нем предусмотрены эффективные сдерживающие механизмы по отношению к полномочиям Президента РФ) нежели проект Конституции, подготовленный Конституционным совещанием при Президенте РФ и представленный Президентом РФ на всенародное голосование.

 

Стоит сослаться на заключения Института законодательства и сравнительного правоведения на текст Конституции РФ, в котором ученые, ещё до проведения всенародного голосования в 1993 г., провели высокопрофессиональный правовой анализ Основного Закона, в котором обращалось внимание на значительные недостатки проекта Конституционного совещания: «Проект новой Конституции Российской Федерации, одобренный Конституционным совещанием, вопреки некоторым оптимистическим оценкам, с юридической точки зрения невозможно признать проектом, готовым к принятию. Не отрицая наличия положительных сторон в данном проекте Конституции, приходится констатировать, что многие вопросы в этом проекте решены противоречиво либо недостаточно последовательно...»[2].

 

Как известно, была проведена еще одна экспертиза проекта и текста Конституции Российской Федерации, подготовленного Конституционным совещанием, принятой всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. - в Европейской Комиссии за демократию через право (Венецианской Комиссии Совета Европы). Именно на эту оценку проекта Конституции РФ предпочитают ссылаться некоторые участники Конституционного совещания 1993 года (правда, результат этой экспертной оценки поступил уже после принятия Конституции РФ на всенародном голосовании). Хотим лишь отметить, что в данной экспертизе, за фасадом таких «дипломатических» формулировок поверхностной оценки Конституции РФ «... Конституция РФ, принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 г., не содержит положений, противоречащих характеристикам демократического государства, и основывается на принципах законности и уважения прав человека», скрывается, если проанализировать более внимательно, все-таки очень много серьезных критических оценок по содержанию текста Конституции РФ[3].

 

Представляет интерес то, как эксперты предложили решить достаточно сложно реализуемую задачу. На Конституционный Суд РФ была возложена важная миссия:  «... органам государственной власти, и в частности, Конституционному Суду Российской Федерации, надлежит разъяснять текст принятой Конституции и заполнять возможные пробелы с целью достижения необходимого равновесия между ветвями власти. Комиссия придает особое значение той роли, которую возьмет на себя Конституционный Суд Российской Федерации в укреплении правового государства в России» [4].

 

По Конституции РФ Конституционному Суду РФ действительно принадлежит право толковать нормы Конституции РФ, но в акте о толковании он, при всем желании улучшить концепцию нормы в соответствии с принципами справедливости, не может себе позволить переделать суть нормы. Акт толкования должен основываться на существующей концепции нормы и Конституции РФ в целом. Если, допустим, норма устанавливает несбалансированные конституционно-правовые отношения, то КС РФ не может неким магическим образом их сбалансировать. В этом отношении позиция  экспертизы  «Европейской Комиссии за демократию через право» выглядит, по крайней мере, экстравагантной.

 

В целом, надо констатировать, что комиссия ошиблась в своих ожиданиях, Конституционный Суд РФ действовал в разрез сделанных комиссией рекомендаций, практиковал поиск «подразумений», в результате за эти годы Суд лишь расширял полномочия Президента РФ. Речь идет о новосозданных «подразумеваемых полномочиях», «скрытых полномочиях» Президента РФ, на это обратили внимание некоторые российские конституционалисты. Можно привести примеры: расширение сферы регулирования в пользу указов Президента РФ, установление права Президента РФ выдвигать трижды одну и ту же кандидатуру на пост Председателя Правительства, решение о соответствии Конституции РФ норме федерального закона, отменяющей прямые выборы руководителей исполнительной власти субъектов РФ.

 

И все-таки, нам представляется, что за текст действующей Конституции РФ, как бы положительно или отрицательно он не был оценен, должны отвечать только участники Конституционного совещания 1993 г. Это наша позиция по вопросу «авторских прав» в отношении Конституции РФ со всеми вытекающими отсюда последствиями.

 

Сложно было бы отрицать, что положительно оцениваемые концепции, некоторые конституционные принципы, конкретные нормы ( например, основы конституционного строя) доведены до окончательного вида именно в Конституционной комиссии. Но, как обоснованно заключал О.Г. Румянцев, комментируя основы конституционного строя, в Конституции РФ: «... большая часть их заимствована из проекта Конституционной комиссии. Но положения об устройстве власти подчас сводят на нет декларируемые верные принципы»[5].

 

Остается неоспоримым тот факт, что ряд  (кстати, лучших) положений действующей Конституции РФ был взят, порой механически, из текста проекта Конституционной комиссии СНД, над которым участники Конституционного совещания весьма скрупулезно поработали.

Конституционная комиссия, несмотря на всевозможные, специально созданные тогда ограничения, на тактические маневры, на все целенаправленные действия с целью нейтрализовать ее деятельность, все-таки внесла значительный и положительный вклад в создание действующего текста Конституции России и, особенно, некоторых её глав (в первую очередь это относится, например, к главе о правах человека). Это особенно хорошо видно при внимательном изучении 20-ти томов материалов Конституционного совещания.

 

Ни для кого не секрет, что первый Президент России, которому принадлежит окончательное решение заменить Конституционную комиссию Конституционным совещанием, открыто, официально признавал, что некоторые положения лучше прописаны в тексте проекта Конституционной комиссии, нежели в тексте проекта Конституционного совещания.

Президент РФ Б.Н. Ельцин на пленарном заседании Конституционного совещания 5 июня 1993 отмечал, что «... новый проект Конституции… вбирает в себя все ценное, что есть в проекте Конституционной комиссии...»[6]. 

 

В свое время Президент РФ Б.Н. Ельцин на пленарном заседании Конституционного совещания 16 июня 1993 признавал, что «в итоге часть статей бралась за основу и из проекта Конституционной комиссии»[7]. А начальник Государственно-правового управления Президента РФ А.А. Котенков отмечал на Конституционном совещании: «...в проекте Президента до 60 процентов – это повторение той Конституции»[8].

 

Один из известных участников Конституционного совещания, проф. С.С. Алексеев[9] в первый день работы Конституционного совещания, после выступления на нём Президента РФ, подчеркивал: «... за основу, в ряде случаев, были взяты и идеи проекта, который был одобрен Съездом народных депутатов. И я как профессионал должен сказать им спасибо, потому что они были пионерами...»[10].

Можно еще представить и другие позиции участников Конституционного совещания, в которых признавались заслуги деятельности Конституционной комиссии[11],но не надо и преувеличивать то внимание, которое на Конституционном совещании было обращено на проект Конституционной комиссии. Скрупулезный анализ работы Конституционного совещания показывает, что два проекта: «президентский» и «парламентский» -  все-таки в работе Конституционного совещания рассматривались далеко не как равноценные, равнозначные. Приведем лишь одно выступление на Конституционном совещании Г. Бурбулиса, сделанное в самом начале работы данного органа: «У меня есть конкретное предложение: прекратить какие-либо дискуссии относительно приоритетного текста. Нас собрал Президент, и мы обсуждаем президентский проект с уважением ко всему здравомыслию, которое будет со стороны оппонентов сделано ...»[12].

 

Участники совещательного органа при Президенте -  Конституционного совещания, в целом, поддержали концепцию проекта Конституционного совещания, а не «конкурирующего» официального парламентского проекта Конституции Конституционной комиссии СНД.

 

Представляют особый интерес некоторые позиции участников Конституционного совещания. Например, позиция Н.Т. Рябова (в то время - заместитель Председателя Верховного Совета Российской Федерации, позднее, вместе с небольшим количеством депутатов из парламентской Конституционной комиссии, вошел в состав президентского Конституционного совещания, в дальнейшем был назначен Президентом РФ Председателем Центральной Избирательной Комиссии). Он был одним из тех, кто в своих выступлениях признавал важность и необходимость глубокого изучения Конституционным совещанием проекта Конституционной комиссии: «...чтобы не возникло с самого начала политическое напряжение в Конституционном совещании, видимо, надо взять и полностью использовать весь материал Конституционной комиссии для работы в этих рабочих группах»[13].

 

Приведём немного более осторожную, компромиссную позицию, предложенную на Конституционном совещании бывшим заместителем ответственного секретаря Конституционной комиссии Л. Шейнисом (он один из немногих депутатов, которые перешли из комиссии в президентское Конституционное совещание[14]): «... я не все положения проекта Конституционной комиссии разделяю, и, более того, мне кажется, что целый ряд важнейших, принципиальных положений президентского проекта, в частности право роспуска парламента, - это то, что я отстаивал на протяжении всех трех лет работы Конституционной комиссии. Но, тем не менее, некоторые вопросы в проекте Конституционной комиссии решены, с моей точки зрения, лучше. ... Я еще раз хочу подчеркнуть, что я, отнюдь, не отстаиваю что ли со своих должностных позиций проект Конституционной комиссии, я думаю, что в ряде случаев от этого проекта надо отойти, и отойти достаточно далеко. Но чрезвычайно важно, чтобы этот проект также был введен в игру не только в виде обобщенных поправок, которые по тем или иным причинам внесли участники обсуждения. Дело в том, что был мобилизован довольно значительный потенциал. Этот потенциал реализован в том тексте, который я упомянул ...»[15].

 

Справедливости ради, нужно учесть множественность предложений, поступивших со стороны субъектов РФ по согласованию двух проектов Конституции (проект Конституционной комиссии и проект Конституционного совещания), которое, к великому сожалению, так и не было достигнуто.

По признанию руководителя рабочей группы Конституционного совещания, на тот период руководителя Администрации Президента РФ, С.А. Филатова: «... У нас очень много поправок, вы знаете, две тысячи, и очень многие из них посвящены как раз сближению этих проектов...»[16].

На Конституционном совещании О.Г. Румянцев предложил представителям политических партий стремиться к согласованному варианту, идти «навстречу тем требованиям субъектов Федерации, которые выражаются в решении их представительных органов - готовить согласованный вариант»[17].

 

Взвешенный ретроспективный анализ сложных взаимоотношений членов Конституционной комиссии (надо напомнить, что комиссия  продолжала свою деятельность и после созыва Президентом РФ своего Конституционного совещания[18]) и участников Конституционного совещания показывает достаточно последовательные и конструктивные позиции ответственного секретаря Конституционной комиссии О.Г. Румянцева, которые были предложены участникам Конституционного совещания на пленарном заседании 7 июня 1993 г.: «... Если бы мы, полномочные представители федеральных органов государственной власти России, здесь договорились бы о какой-то согласованной структуре, то в этом был бы очень серьезный сигнал от группы номер один вообще для работы Конституционного совещания»[19].

 

Хотелось бы привести еще одну позитивную позицию О.Г. Румянцева, предложенную Конституционному совещанию и направленную на сотруднические отношения Конституционной комиссии и Конституционного совещания: «Мы на очень трудном заседании Верховного Совета и в очень сложной Конституционной комиссии тем не менее пошли на признание того факта, что Конституционное совещание – это реальность. Мимо этой реальности пройти нельзя» ... «4 мая, накануне, это очень важно, Верховный Совет принял-таки постановление. А ведь пришлось побороться за это постановление, в котором мы сказали, что при доработке согласованного варианта Конституции надо учитывать предложения Конституционного совещания. ... И важно, что Конституционная комиссия тогда же, 4 мая, приняла решение участвовать в его работе для согласования принципов» ... « ...Я обращаюсь с этим предложением к Президенту Российской Федерации, Председателю Конституционной комиссии – создать совместную рабочую группу для сведения двух версий согласованного варианта»[20].

 

Для объективного представления официальной позиции руководства Конституционной комиссии необходимо привести особо интересное, не конфронтационное заключение О.Г. Румянцева, предложенное участникам Конституционного совещания: «... Я считаю, что никто сегодня из членов Конституционной комиссии не вправе говорить о каком-то своем личном авторстве. Мы все считаем, что в России не должно быть ни одного автора новой Конституции. Вот почему, с уважением относясь к этому представительному форуму, не менее с уважением относясь к представительному форуму, заседавшему в Белом доме, мы обращаемся к членам Конституционной комиссии с предложением взаимного сотрудничества...»[21].

 

Представляют большой интерес  воспоминания В.И. Лафитского: «Но еще более неожиданными оказались результаты обсуждения двух проектов Конституции. Большая часть регионов поддержали проект Конституционной комиссии. Это вынудило Президента вновь вернуться к вопросу о согласовании конституционных проектов. Соответствующее распоряжение было подписано им 8 сентября. Но переговорный процесс был недолгим. 21 сентября 1993 г. Президент издал Указ №. 1400 ...»[22].

В конечном итоге, несмотря на все многочисленные попытки руководства Конституционной комиссии найти конструктивное, согласованное решение конституционного кризиса, Президент РФ пошел в очередной раз своим путем, и деятельность Конституционной комиссии была окончательно заблокирована[23].

 

Однако было бы неправильным в этом ретроспективном анализе изучать отношение первого Президента РФ к Конституционной комиссии и её руководству только на основе оценки  нормативного материала, т.е. проекта Конституции.

Основная проблема заключалась во взаимоисключающих стратегиях, различном видении дальнейшего развития конституционных и политических процессов.

Одна позиция, обоснованная О.Г. Румянцевым, особенно не устраивала первого Президента РФ – это предложение о досрочных выборах Президента РФ, которое в итоге так и не было реализовано.

О.Г. Румянцев, на заседании Конституционной комиссии под председательством Б.Н. Ельцина 12 ноября 1990 г., предлагал: «... переходные положения предполагают, что две палаты (Совет Федерации и Палата Представителей) могли бы сформироваться из нынешнего депутатского корпуса и действовать до 1993-1994 годов, но в то же время в течение трех месяцев после принятия Конституции необходимо избрать Президента с тем, чтобы менять постепенно структуру исполнительной власти»[24].

 

В другом своем выступлении перед участниками Конституционного совещания ответственный секретарь Конституционной комиссии недвусмысленно утверждал: «... Я лично считаю, что в переходных положениях можно было бы записать как цель одновременные выборы весной 1994 года – и федерального парламента, и Президента Российской Федерации. Почему? Потому, что если разные политические силы будут: одна – вокруг президентской власти, другая – вокруг  федерального парламента, опять будет глубочайший политический кризис»[25].

Эта позиция расходилась с планами сторонников скорейших перевыборов всех органов только представительной власти, сверху донизу (А.А. Собчак, Г.Х. Попов и т. д.)[26].

Спустя некоторое время после принятия Конституции РФ, ответственный секретарь Конституционной комиссии О.Г. Румянцев подытожил: «Три года Президент Ельцин был Председателем этой комиссии, три года он выслушивал аплодисменты в адрес нашей работы, три года сам говорил, что это выдающийся проект Конституции, а затем вдруг она стала неугодной, она стала «коммунистической», ни с того, ни с сего, по его словам»[27].

 

На наш взгляд, Конституционная комиссия собиралась ввести не столько парламентскую форму правления, сколько президентскую, но намного более сбалансированную, чем форма правления, ныне действующая в России после 1993 г.

Можно отметить, что уже в 1991 году такие авторитетные специалисты, как Д.Л. Златопольский, С.А. Боголюбов, А.В. Мицкевич, Д.А. Ковачев, априори и, по видимости, на базе уже накопленного негативного опыта излишней, опасной концентрации власти у Президента СССР, выразили свое резко негативное отношение к самой сути формы президентской власти и, следовательно, к проекту Рабочей группы Конституционной комиссии. В известном обращении, имевшим тогда определенный резонанс в обществе, сказано: «Мы со всей ответственностью заявляем: «России Президент не нужен»[28].

 

Проект Конституции, подготовленный Конституционной комиссией, предусматривал при президентской форме правления  более эффективное, работоспособное разделение и взаимное уравновешивание ветвей власти, нежели то, что было закреплено в итоге в ныне действующей Конституции РФ. Эту мысль ярко привёл О.Г. Румянцев в 1996 г.: «... у нас была  система в проекте Конституции, я ее называю на три-четверти президентская республика» ... «три-четверти президентская республика, модель, которая предполагает и сильный Парламент, и сильного Президента»[29].

 

Как обоснованно отмечал в 1993 г. эксперт Конституционной комиссии В.И. Лафитский: «Система сдержек и противовесов была направлена, в основном, на ограничение законодательной власти, как будто угроза демократии исходит только от нее...»[30].

 

Вне зависимости от всевозможных, порой взаимоисключающих, оценок работы Конституционной комиссии, совершенно очевидно, что значительный интерес для исследователей представляет глубокое, последовательное, объективное изучение работы Конституционной комиссии (вокруг истории деятельности которой за эти годы наметилось тактическое молчаливое игнорирование [31]) силами, в первую очередь, конституционалистов, политологов и историков.  Конституционная комиссия, безусловно, дала мощный стартовый импульс к началу конституционного процесса. И здесь, О.Г. Румянцев, комментируя проект Конституции Конституционной комиссии, уже в сентябре 1991 года предвидел: «Даже если он не будет принят, я думаю, что о нем будут вспоминать[32].

В заключении хотел бы выразить следующую мысль: научные, интеллектуальные ресурсы Фонда конституционных реформ, имеющие богатый, конструктивный[33], не использованный полностью потенциал, очень полезно, в новых исторических реалиях современной России, реализовать в разных направлениях:

- во-первых, в рамках организации научных программ в российских юридических вузах. Не будет преувеличением считать, что история принятия Конституции России, работа Конституционной комиссии может и должна стать отдельным предметом изучения в вузах на основе указанного многотомного издания Фонда конституционных реформ, которое должно быть рекомендовано как учебное пособие к семинарским и иным занятиям;

- во-вторых, полезно более интенсивно использовать совещательные функции Фонда, учитывая большой накопленный опыт, для новых поколений российских законодателей;

- в-третьих, Фонд заслужил «в бою», своим авторитетом и инициативами, полное право быть представленным, через своего делегата, в Общественной палате РФ.

Цели Фонда конституционных реформ - общественное содействие развитию конституционного правосознания граждан, конституционного строя в России и сохранению ее конституционного наследия – на сегодня это очень актуальные, необходимые, закономерные задачи.

---

[1] Среди других со значительным опозданием  стал поддерживать данную позицию и В.Д. Зорькин: «Нет и быть не может «достаточно хорошего» или, тем более, идеального текста Конституции – «идеальных Конституций не бывает». Зорькин В.Д. Россия и Конституция. Журнал Российского права. № 11 – 2003, с. 5.

Небезынтересно отметить, что В.Д. Зорькин в 1996 году предложил совершенно иную позицию: «Новая Конституция 1993 года, для меня как юриста содержит  очень большие недостатки в плане того, что в ней нет должного равновесия властей, и я выступал с критикой этого проекта в то время, и в этом отсутствии должного равновесия, на мой взгляд, содержатся подводные камни на будущее...». См.: И. Марино. Президент  Российской Федерации: конституционно-правовые отношения. От Конституционного Совещания до современной практики. - М., АЛМИ, 2007, с. 16.

[2] См.: политико-правовой анализ, подготовленный Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Верховном Совете Российской Федерации на проект Конституции Российской Федерации, одобренный Конституционным Совещанием. // Проект Конституции Российской Федерации. Подготовлен Конституционной Комиссией Съезда Народных Депутатов Российской Федерации. Документы и материалы. - М.: Республика. 1993. С. 86.

[3] См.: ст. 81-94 Справочный том - Конституционное Совещание - стенограммы, материалы, документы, ст. 94.

[4] См.: ст. 81-94 Справочный том - Конституционное Совещание - стенограммы, материалы, документы, ст. 95.

[5] Конституционный Вестник № (17) март-апрель 1994, с. 31.

[6] Конституционное Совещание. Стенограммы. Материалы. Документы. Том 2. - М.: Юрид. лит., 1995. С. 9.

[7]  Конституционное Совещание. Стенограммы. Материалы. Документы. Том 10. - М.: Юрид. лит., 1995. С. 305.

[8] Конституционное Совещание. Стенограммы. Материалы. Документы. Том 1. - М.: Юрид. лит., 1995. С. 475.

[9] На Конституционном совещании подчеркивали: здесь все решает США, имея в виду не Соединенные Штаты Америки, а Собчака, Шахрая, Алексеева.

[10] Конституционное Совещание. Стенограммы. Материалы. Документы. Том 1. - М.: Юрид. лит., 1995. С. 6.

[11] Признавалось, что текст, одобренный Конституционным Совещанием «... существенно обогатился за счет включения в него всего ценного, что наработано Конституционной Комиссией...». См.: ИБ «КС», № 1. Изд. «Юридическая литература» Администрации Президента РФ. - М., 1993 г., с. 21.

[12] Конституционное совещание. Стенограммы. Материалы. Документы. Том 2. - М.: Юрид. лит., 1995. С. 318.

[13] Конституционное совещание. Стенограммы. Материалы. Документы. Том 1. - М.: Юрид. лит., 1995. С. 476.

[14] Интересна оценка В. И. Лафитского: «Некоторые депутаты и большая часть экспертов перешли на сторону Президента и приняли участие в работе Конституционного Совещания. Наверное, было бы несправедливо осуждать и винить их за этот шаг. Стенограмма Конституционного Совещания свидетельствует, что многие из них пытались защищать те же конституционные принципы, что и прежде. Но для тех членов рабочей группы, кто остался, этот путь был неприемлем, поскольку Конституционное Совещание работало в рамках жесткой установки по усилению президентской власти». См.: В.И. Лафитский. Поэзия права: страницы правотворчества от древности до наших дней. - М., 2003, ст. 208.

[15] Там же. С. 486.

[16] Там же. С. 477.

[17] Конституционное Совещание. Стенограммы. Материалы. Документы. Том 2. - М.: Юрид. лит., 1995. С. 321.

[18] Интересны воспоминания В.И. Лафитского, который сыграл ведущую роль в последной фазе работы Конституционной Комиссии: «Для наших оппонентов сам факт появления обновленного проекта Конституционной Комиссии стал неожиданностью. До этого они утверждали, что она прекратила свое существование и что ее проект полностью «учтен» Конституционным Совещанием». См.: В. И. Лафитский. Поэзия права: страницы правотворчества от древности до наших дней. - М., 2003, ст. 210.

[19] Там же. С. 47.

[20] Конституционное Совещание. Стенограммы. Материалы. Документы. Том 5. - М.: Юрид. лит., 1995. С. 403-404.

[21] Там же. С. 406.

[22] В. И. Лафитский. Поэзия права: страницы правотворчества от древности до наших дней. - М., 2003, ст. 211.

[23] В начале октября 1993 г. О.Г. Румянцев и В.И. Лафитский подготовили пакет документов по конституционно-правовому обеспечению выхода из конституционно-политического кризиса. См.: В.И. Лафитский, О.Г. Румянцев. Комментарий к проекту закона РФ «О конституционной реформе» // Конституционный Вестник. (РФКР). 1994. № 1 (17). С. 136.

[24] Из истории создания Конституции Российской Федерации. Т. 1. Там же. С. 505.

[25] Конституционное Совещание. Стенограммы. Материалы. Документы. Том 5. - М.: Юрид. лит., 1995. С. 405.

[26]Из истории создания Конституции Российской Федерации. Конституционная Комиссия – стенограммы, материалы, документы (1990 - 1993 гг.). Том 3, 1992 год. Книга вторая (июль – декабрь 1992 года). - М., 2008, ФКР, ст. 38.

[27]Беседа с О.Г. Румянцевым. I. Marino. Presidenzialismo in Russia: partiti politici e riforme istituzionali. Napoli 1997. www.osservatoriorussia.it

[28] Газета «Советская Россия» от 12 марта 1991 г. 

[29]Беседа с О.Г. Румянцевым. Ivan Marino. Presidenzialismo in Russia: partiti politici e riforme istituzionali. Napoli 1997. www.osservatoriorussia.it

[30]В.И. Лафитский. Поэзия права. Страницы правотворчества от древности до наших дней. - М., 2003, с. 212.

[31] См. также: С. Станских: «Кому не выгодна история создания Конституции Российской Федерации». См.:  http://stanskikh.ru/science/category/3/

[32] Из истории создания Конституции Российской Федерации, т. 2 (1991), с. 507.

[33]ФКР собирается опубликовать и стенографический отчет Конституционного Совещания, сегодня ещё нигде  не опубликованный.