Дорогие друзья! Я тоже очень рад сегодняшней встрече. Шёл сюда с волнением, потому что понимал, что иду в коллектив, в котором много лет были сложности, в том числе связанные с Министерством культуры РФ. Но судьба сложилась таким образом, что кандидатом в ректоры стал человек, имеющий очень большой государственный и дипломатический опыт, мой товарищ по работе. Рамазан Гаджимурадович работал на самых ответственных участках в тяжелые времена, которые переживала наша страна в 90-е и дипломатия в 2000-е годы. И всегда вытягивал ситуацию, нормализовывал ее, чтобы было комфортно и стране, а наши национальные интересы были защищены, обеспечены. И таких людей–подвижников у нас много, главное, им дать возможность делать свое дело, проявляя свои лучшие качества на руководящей работе в коллективе.
Должен сказать, что культура в России переживает очень непростой период. Она почему-то оказалась недооценена как важная, может быть, главная сфера формирования духовности и нравственности. Культура и образование – единственные сферы, которые направлены на создание морально-нравственного облика человека. Все остальное: экономика, транспорт, медицина, наука – все это, безусловно, важно, но все это – инфраструктура, в центре которой стоит человек, его счастье. Культура занимается человеком, формированием его духовного облика, его нравственных качеств, его психологии. У нас процесс понимания того, что культура является главной сферой для человека, проходит на фоне постепенного формирования гражданского общества в стране. Без гражданского общества мы не построим нормальное государство, великую страну. Не может правовое государство развиваться без параллельного развития гражданского общества. Это невозможно. Мы пока, я сказал бы, на стартовом этапе развития гражданского общества. Это развитие нельзя ускорить резко: это будет своего рода большевизм. Замедлить можно: штамповать законы, которые будут плохо применяться и постоянно нарушаться, потому что общество не будет готово к правовому государству.
Мы за 15 лет сделали огромный скачок в развитии гражданского общества. Нам приходится торопиться, наверстывать упущенное. Во Франции, Англии, Германии гражданское общество развивается уже 200 лет, нормально, с естественной скоростью, без форсирования. Но и решаются проблемы тоже естественным путем. Во Франции смертную казнь отменили всего лишь в 1981 году. Французы стыдятся того факта, что женщины в их стране получили право голоса только в 1946 году. Но если в этих странах отменить на неделю или на месяц работу правительства, страна все равно будет жить по законам, и все будет нормально. Будут работать учреждения, вузы, будут действовать управленческие механизмы по всей вертикали, ничего не произойдет. Страна привыкла работать на основе законов и моральных критериев, которые глубоко укоренены в психологии каждого. Общество сформировало гражданина. Мы пока только к этому идем, в силу отсталости, по известным причинам. Жили почти целый век в тоталитарном государстве, мы до сих пор воспроизводим это тоталитарное мышление, а первой жертвой такого резкого перелома явилась, конечно, культура, духовность.
Я очень много езжу по стране и вижу, какая талантливая у нас страна. Сколько удивительно талантливой молодежи, и как важно выявить этих ребят, помочь им не пропасть, не дать уйти в наркоманию, в пьянство. Ведь это тоже есть, закрывать глаза нельзя на это. Как важно дать крылья молодому человеку или девушке и помочь сформировать из юных талантов крупное явление нашей культуры. Это все задача общества, ваша задача, а мы должны помогать именно вам, помогать культуре.
Президент Франции Саркози сейчас, когда начался кризис, увеличил бюджет на культуру на 40 %, почти в два раза, и объяснение было очень простым: люди должны быть счастливы, несмотря на экономические трудности. А если мы не можем им дать высокий экономический уровень, мы должны им дать радость общения с культурой через ее дополнительное финансирование.
Сравнивая системы образования в нашей стране и в других странах, хочу сказать, что несмотря на известный кризис, несмотря на финансовые сложности, нам удалось сохранить лучшую в мире систему художественного образования. Мы будем выполнять таким образом обязательства в отношении Болонского процесса, чтобы сохранить те национальные традиции, которые нам позволяют готовить работников для культуры на основе оправдавших себя, лучших в мире стандартов художественного образования, существовавших еще в дореволюционной России, затем в Советском Союзе. Не надо этого стесняться, оно было лучшим в мире, и мы сейчас делаем все, чтобы его сохранить. По ряду специальностей мы договорились действовать таким образом, чтобы они не подпадали под разделение на бакалавра и магистра, а чтобы обучение было сквозным, нераздельным, как мы и привыкли обучать нашу молодежь в вузах. Это именно те специальности, по которым учат в вашем университете.
Культура наша подвержена многим опасностям, возникновению неприятных ситуаций, но первое–это недофинансирование. Сейчас на культуру тратится примерно 1% бюджета. Должен сказать, что бюджет на культуру в 2010 году, несмотря на секвестры, остается примерно тем же, что и в 2009 году. Всем министерствам бюджеты сократили, кроме Министерства культуры. Но это благодаря настойчивости Владимира Владимировича Путина, который всем финансово-планирующим органам просто дал указание: культуру не трогать, сохранить финансирование по максимуму. Сейчас у нас бюджет- 84 миллиарда рублей, и это прилично, это больше 2-х миллиардов долларов. Когда я называю эту сумму, приезжая в другие страны, там поражаются: это много денег. Много денег, но страна – огромная.
Вторая сложность для нас – это, конечно, наступление псевдокультуры. Культурный продукт становится товаром, хорошо продающимся на рынке. И, порой, товар малозначащий, малоценный, с точки зрения цены интеллектуального продукта, оказывается дорогим, а в то же время интеллектуальный продукт, культурный продукт, сделанный великолепно, оказывается недооцененным, т.е. в культуре достижение формирует, к сожалению, часто не оценка творческая, интеллектуальная, а рынок, и всё таким образом деформируется.
И появляется псевдокультура, культура общества потребления. Она заменяет, замещает, подменяет настоящую культуру. Воспитать вкус у людей таким образом, чтобы они хорошо видели разницу между настоящей культурой и псевдокультурой–это тоже задача общества, задача вашего вуза.
Следующая опасность – это, конечно, путаница между культурой и шоу-бизнесом. Шоу-бизнес нужен обществу. Я, может, неправильно сформулирую – это коммерческая культура развлечений. Здесь есть свои корифеи, есть свои кумиры, но нельзя забывать, что это - не настоящая культура. Она может быть тоже высокого уровня, деятели культуры могут заниматься шоу-бизнесом, но у населения появляется фальшивое ощущение того, что это и есть то самое настоящее, что может стать нашей гордостью. А наши достижения в других сферах культуры, которые ценит весь мир, почему-то уходят в тень. Виновато во многом, конечно, телевидение.
Третья опасность – это сегодняшнее телевидение в России. Оно поставляет интеллектуальный продукт невысокого качества. Хотя должен сказать, что в последние годы происходят изменения, и этого нельзя не отметить. Федеральные программы стали больше ставить классику, привлекая к ее экранизации лучшие артистические силы. Сегодня самые известные режиссеры идут в телевидение для того, чтобы показать классику, сделать интересный фильм. Но, наряду с этим, много ещё низкопробной продукции, и очень мешает реклама, потому что она диктует свой формат на телевидении. На федеральных каналах сегодня крутится 4-5 миллиардов долларов в рекламе. На эти деньги делается продукция, к которой, извините меня за термин, должен «присосаться» обыватель. Он вынужден смотреть то, что действует на подкорку, и его приучают смотреть то, что раньше было запретно, и то, на что подкорка клюет очень остро : запретный плод, насилие, убийство, угрозы, ужасы. Это показывается в самое выгодное время и дает самую высокую окупаемость рекламы, и снова появляются деньги, которые идут на производство этого же товара. Мне один французский журналист сказал, желая сделать приятное, следующее: «У вас самое интересное в мире телевидение». Он причем искренне сказал, – «…но с 12 ночи до 4 утра». Действительно, тогда идут очень интересные передачи.
А вот то, что идет на потребу рынка, финансируется через рекламу, и в этом кольце, в этом порочном круге крутятся деньги, низкопробная продукция, реклама, снова деньги, низкопробная продукция, реклама – это воспитывает примитивные вкусы, отравляет сознание; люди стали меньше читать. Почему-то девочки читают в 4 раза меньше чем раньше, а мальчики – в 5 раз, не знаю, но это подсчет, который был сделан несколькими агентствами, и везде выдается одна и та же цифра: в 4-5 раз меньше. Деятели культуры, в целом общество, хуже знают базовую классическую культуру. В этом тоже большая сложность: мы получаем поверхностные знания о жизни и культуре последних десятилетий. Весь наш уникальный багаж национальной и мировой культуры сегодня остался где-то в стороне. Я беседовал с восьмиклассниками, семиклассниками, интересовался, что они читали из классиков - да почти ничего! Если говорить об инфраструктуре культуры, надо начать с библиотек. В России – 46 тыс. публичных библиотек, еще плюс ведомственные – это вузовские, школьные библиотеки и т.д. Но публичных всего 46 тыс.: книжный фонд изношен, продержится, наверное, еще лет 10, а потом книги все будут истрепаны. Пополнение неважное, потому что книга тоже стала товаром, средняя цена книги сейчас – 200-250 руб. Регулярно менять книжный фонд, выдерживая эту замену на уровне стандартов ЮНЕСКО, мы не в состоянии, да и весь мир не в состоянии.
Специалисты предсказывают, что через 20-25 лет информация откажется от бумажных носителей и перейдет на электронные. А что будет с книгами, никто не знает. Конечно, надо внедрять в библиотечное дело новую технологию. Вы – специалисты, у вас есть целый факультет, ваш вуз основан на базе библиотечного института, и я понимаю, что разговариваю со специалистами. Может быть, мои некоторые выводы покажутся наивными, но, тем не менее, ясно, что нужно оснащать библиотеки новыми технологиями. Необходимо приучать читать с экрана, хотя это не настоящее чтение. Но надо параллельно финансировать закупку книг. Мы в 2010 году планируем истратить на закупку книг для библиотек России 300 миллионов рублей: это маленькая сумма. Но еще есть бюджеты региональные, областные, муниципальные. В целом, если сложить, то цифра удвоится: 600 миллионов руб. будет истрачено только на покупку книг для библиотек.
Новая технология – это, конечно, использование Интернета, интернет–библиотек, но здесь большая сложность, потому что использование интернет–библиотек входит в противоречие с авторским правом. Нельзя тиражировать книги в Интернете, нельзя оцифровывать и помещать литературу без согласия авторов, а библиотекам нельзя формально пользоваться теми возможностями, программами Интернета, которые не основаны на авторском праве и противоречат им.
Вот появились рейдеры, наверное, ваши специалисты их хорошо знают. Они дают возможность иметь аппарат размером с книгу, даже можно листать страницу, шрифт художественный, иллюстрации такие же, как в книге, и в таком небольшом приборе, размером с книгу, заложено 2000 произведений; можно сидеть у экрана, лечь на диван, сесть на стул, пойти на природу, взять с собой и почитать. Может быть, это и станет заменой бумажной книги, как пойдет – никто не знает, существует много прогнозов. Но мы знаем одно, что без библиотек не будет читающей нации, не будет великой культуры, и мы не заменим книгу, не заменим нашу великую литературу через кино, экранизации, постановки. Человек должен продолжать свое любимое занятие – читать, создавая абстрактный образ героя, сюжет и воспринимая это через чтение и через конкретику, которую дает экранизация в кино и на телевидении. Если мы не поддержим библиотечное дело, не создадим перспективы для его развития, то тогда – грош цена нашей культуре и нашему государству. Великая русская культура воспитывалась, прежде всего, на книге.
Кинопроизводство в настоящее время переживает кризисный период. Хотя цифры неплохие: мы в год делаем 100 художественных фильмов. Правда, в этом году будет 80 , но сама формула производства несовершенна. Многие киностудии в кризисе; большинство фильмов не окупается, и плюс к этому существует проблема кинопроизводства: оно полностью отделено от прокатных сетей. Можно делать великолепные фильмы, а в прокате будут идти американские боевики, купленные по дешевке, и население не будет видеть нашего, собственного кинопродукта. Я регулярно бываю в районах, регионах, захожу в кинотеатры и вижу странную ситуацию, когда экономически выгодно показывать американское низкопробное кино.
Есть прекрасные американские фильмы, в принципе, американское кино великолепно. Но выгодно показывать американские низкопробные фильмы, потому что за них не надо платить (аванс), а владелец кинотеатра за российский фильм должен заплатить аванс. Показ экономически выстроен таким образом, что российский фильм изначально проигрывает по условиям проката. Второе: надо очень умно использовать те почти 5 миллиардов руб., которые мы, начиная с этого года, будем давать на кинопроизводство. Не должно страдать производство мультипликационных, анимационных, детских, научно-популярных фильмов, авторское кино. Авторское кино – изначально убыточно, государство обязано его финансировать. То же самое с детским кино. Сейчас мы ищем эту идеальную формулу кинофинансирования: кинопродукция должна давать отдачу не только финансовую, но и отдачу с точки зрения качества. По примеру США и Франции, сейчас часть денег будет распределяться через фонд при правительстве. Этот фонд будет исполнять роль продюсера, финансировать кинопроизводство, получать прибыль. Но телевидение и кино сейчас проходят кризисный период не только с точки зрения организации кинопроизводства, но и из-за уровня работы актеров, режиссеров.
Дело в том, что оплата на телевидении выше, чем в кинопроизводстве. На телевидении актеру можно схалтурить, там главное – новые и реже повторяющиеся лица, скорость – в ущерб качеству производства фильма. Все мыльные оперы идут на заниженном уровне актерского мастерства, а актеры-студенты получают до 1000 $ в день. А затем они возвращаются к себе в театральное училище, где преподаватель получает в 5-10 раз меньше. Зачем тогда стараться учиться молодому актеру, если он и так хорошо получает? Снижается заинтересованность в высоком уровне образования. Об этом мне говорят театральные режиссеры, художественные руководители, да и телевизионщики понимают, что сейчас такой период, когда телевидение не способствует повышению актерского мастерства. Но опять же хочу оговориться, что телевидение – живой организм, и сейчас руководство телеканалов, особенно федеральных, старается все-таки от этих ошибок избавляться, во всяком случае, уже тех ляпов в русском языке, которые были еще год-два назад, я не замечаю. Созданы службы русского языка на первом канале и на РТР, дикторов и журналистов обязывают грамотно склонять, спрягать, меньше употреблять непонятных иностранных слов, говорить на хорошем, грамотном, чистом, русском языке.
Живопись: очень много интересных художников. Художественные училища и вузы расположены в помещениях, которые где-то рушатся (потолок, общежитие), то же самое происходит и в вузах культуры. Но главная беда в том, что опять школа, базовое образование, для некоторых - неглавное. Большинство хороших художников до войны получили прекрасное образование в знаменитых вузах царской и Советской России, в вузах, которые учили, как надо. Если говорить о современных течениях в живописи, то хотел бы отметить одну вещь: они по-прежнему в целом враждебно воспринимаются обществом, потому что общество у нас очень сложно относится к новому, не воспитывает инновационное мышление, и все новаторское, непонятное воспринимается неблагожелательно. В этом наша беда. Специалисты из ЮНЕСКО говорят, что мы закладываем в понятие культуры узкий смысл. Так, в подготовку специалиста для сферы культуры мы закладываем понятие культуры как набора культурных ценностей, информации из прошлого. Но не раскрываем его креативные возможности, открытость к восприятию нового и непонятного. Может быть, это специфика нашей культуры, выросшей в тоталитарной системе, с учетом сложности последних десятилетий. Вы можете со мной поспорить, и для меня это будет интересно: но мы не воспитываем инновационное мышление, в том числе и в художественной школе, при художественном обучении. Но, конечно, если его воспитывать, нужно воспитывать его, прежде всего, на базе нашей традиционной базовой культуры, на основе ценностей общенациональной культуры, национальных культур народов России. Но проблема есть: всё непонятное обществом или большинством общества (может быть, не вами, профессионалами, а обществом) воспринимается неблагожелательно, критично.
Возможно, что это болезнь стартующего гражданского общества: лет через 10-15 будет лучше. Все новое, интересное, новаторское может быть непонятно, но будет восприниматься более благожелательно, с большим интересом, без сильного отторжения, как это происходит сейчас. Мы имеем огромное богатство, потому что мы сохранили народное творчество, народные традиции, несмотря на безденежье, низкие зарплаты преподавателей; мы сохранили любимое народами России творчество, которое является живым. И это большая заслуга и вашего университета.
Но и здесь есть проблемы; они связаны с тем, что народное творчество становится экономически не всегда выгодным, и в условиях рыночной экономики оно не получает той финансовой подпитки, которую заслуживает. Нам надо сохранять народное творчество, сохранять и традиции, обычаи всех народов России, в этом тоже большая проблема, в том числе и ваша проблема, задача для вас. Потихоньку все-таки исчезает творчество малых народов. Во-первых, исчезают сами умельцы, певцы, танцоры, художники: их губит рынок. Во-вторых, органы власти в регионах и на местах не всегда уделяют этому должное внимание. Я думаю, надо не стесняться и во весь голос бить тревогу тогда и там, где это имеет место.
Остается актуальной задача сохранения межнационального братства в России. Сейчас активно проходят миграционные процессы, причем приезжают к нам и мигранты из стран бывшего Советского Союза; это - наши братья, мы когда-то были гражданами одной страны. Отношения не всегда хорошие. В то же время, существуют миграционные процессы и в России: ее граждане, в поисках работы, ездят по всей стране, создаются новые стыки культур, и там, где эти стыки непривычны, порой возникает напряженность, а там, где стыки привычны, где народы разных культур, разных вероисповеданий хорошо знакомы друг с другом, напряженности нет. Так, допустим, по всей длине Волги живут 10 народов, а напряженности никакой. Все друг друга знают, уважают, налицо взаимопроникновение культур, огромное уважение, и в конечном итоге – государственная стабильность. Но бывает и по-другому: вы помните событие в Петрозаводске, где столкнулись друг с другом непонятные культуры, непонятные обычаи, возникла напряженность. Снять напряженность можно только на основе хорошего знания культуры, обычаев друг друга. Культура сегодня становится очень мощным политическим инструментом в обеспечении стабильности многонационального общества. Вы сегодня воспитываете работников культуры, и тем самым уже не косвенно, а напрямую, способствуете укреплению стабильности в России через культуру. Если говорить о сегодняшних проблемах в сфере культуры, я бы еще обозначил ее как определение лучшей формулы работы музеев, архивных учреждений, вузов и т.д. Как самоорганизоваться таким образом, чтобы достойно зарабатывать, чтобы было как можно больше прав, чтобы наши, порой неудачные, кондовые инструкции не мешали бы полнокровной творческой работе коллективов? Многое зависит от руководителя, от его умения наладить экономический механизм культурного учреждения, будь то музей, вуз, театр и т.д. Многое зависит и от Министерства культуры. Сейчас мы вводим у себя отраслевую систему. Она дает возможность руководителю самому определять штатное расписание в пределах фонда заработной платы, оценивать сотрудников, законно вводить коэффициенты по хозяйственным статьям, и таким образом содействовать повышению заработной платы сотрудников. Где-то это получается, где-то нет, но мы будем вести дело к тому, чтобы максимально расширить права учреждений культуры, в том числе и права вузов, права руководителя, и научить хорошо работать и жить в условиях рыночной экономики.
Несколько слов о музеях. В музеях насчитывают 82 миллиона экспонатов, и нам сейчас надо перейти на электронный каталог. Тяжелейшая задача – внедрить единую систему описания музейных предметов по всей России, а это государственные музеи, федерального уровня, музеи областные, региональные, муниципальные, объединить программное обеспечение, либо заменить его там, где оно старое. Тяжелая работа, но без нее мы не наладим музейное дело. Проверка наличия музейных экспонатов показала, что, несмотря на тяжелые годы и огромную ценность самих экспонатов, маленькие зарплаты музейных работников, почти ничего не пропало, пропажи очень незначительны. Журналисты любят писать о таких пропажах, но все время пишут об одном: об этой истории в Эрмитаже. А если что и пропало, то пропало от естественного износа, из-за того, что музеи реорганизовывались, не везде учет велся одинаково, одна и та же вещь значится в двух музеях, либо вообще не значится, но никто не пишет о том, что обнаружено более 100 тыс. музейных предметов, которые не значатся, оказались лишними, т.е. они есть, но они не зарегистрированы. Работники музеев – это золотой фонд нашей культуры, они продолжают подвижнически работать, но зарплаты очень маленькие, я бы сказал, постыдные, у работников музеев, библиотек, архивов. Я ездил по районным музеям, встречал людей, которые получают 4 300 руб. Как жить на эти деньги, я не знаю, причем, допустим, женщина-хранитель или смотритель отвечает за экспонаты, которые стоят миллион. Конечно, в одночасье эти проблемы не решить, их можно решить, только развивая правовые основы государства, гражданское общество, экономику. Решать постепенно, но обращать особый взгляд именно на эти три области: музеи, библиотеки и архивы. Сфера культуры – благодатная, потому что очень много талантов, и тяжелая, потому что идет их недооценка со стороны общества: маленькие зарплаты и другие сложности. Уже почти невозможно получить новую квартиру от государства, улучшить свои материальные условия бесплатно. Очень сложно взять ипотеку на зарплаты, которые получают работники культуры, решать многие другие социальные проблемы на основе сегодняшнего материального уровня обеспечения работников культуры. Стараемся решать, компенсировать сложности через гранты, введения грантов президента, правительства, министерства, путем различного рода премий, но это пока еще небольшой объем поощрений, который принципиально не влияет на уровень заработной платы. Я об этом откровенно рассказываю и Президенту, и премьер-министру, на правительственном уровне. Поэтому нет недопониманий, недооценки, либо неосведомленности по этой ситуации. Напротив, есть осознание того, что мы должны срочно помогать нашей культуре, помогать молодежи, особенно молодежи, обращать внимание на подготовку кадров в училищах и вузах. Что касается вашего замечательного ВУЗа: ваш ВУЗ – ведущий в нашей сфере, образцовый и по работе, на вас равняются все: по вашим стандартам работают другие ВУЗы: в Барнауле, Перми. Я не буду перечислять, их много.
В заключение я хотел бы поблагодарить Вас за ваш труд. Он незаметный, он не дает возможности купить джип и жить так, как живут некоторые другие, но культура, наша великая культура, жива, развивается, ценится в мире как великая культура благодаря вам. Поэтому низкий вам поклон, спасибо большое, а работать будем дальше вместе, рука об руку. Я готов к вам приходить как можно чаще для того, чтобы уже не самому рассказывать вам о культуре, может быть, то, что вы и сами знаете, а послушать вас. Помочь вам решать ваши собственные проблемы, проблемы воспитания творческой молодежи. Еще раз спасибо.
